Умер Лев Моисеевич. Тот самый, который «добрый вечер, доктор Щеглов!» из «Адамова яблока». Больше можно было ничего не говорить — ни про «Синие страницы», ни про «Пионер», ни про «Ваше общественное…», ни про петербургское «Эхо».
— А! Ну как же — конечно, знаю! — это о нём было заслуженно и по праву.
Наш общий доктор давно уже был для большинства совсем не «по этим делам». Просто наш коллективный психолог и психотерапевт. Что каждую паскудную историю из потока новостей (в которых не было недостатка) спокойно и уверенно разбирал по косточкам, раскладывал по полочкам — как и положено на приёме. Показывал нам, где кроются страхи — и тем самым помогал от них избавляться. Коллеги с «Эха» не дадут соврать — аудитория на его «Особое мнение» буквально «подсела». И очень скучала, когда Доктор слёг.
Ну вот кто спасал радиослушателей от схождения с ума в тоскливые месяцы «эпидемии»? Явно Щеглов — а не Беглов.
К Доктору можно было обратиться за любым комментарием — по любому вопросу. Нет-нет, не просто как к «лицу из ящика». Как настоящий «человековед», он в любой истории тут же видел мотивы и интересы, страсти и комплексы, пороки и достоинства «действующих лиц». И любая ситуация становилась понятнее и яснее.
Он «просвечивал» людей насквозь — но никогда не «клеил» ярлыков, ни разу не был замечен в интригах. Пытавшийся сказать про него нехорошее был заранее посрамлён — не липло.
Потом о Щеглове обязательно напишут главу в книжке по культурологии.
То, что они сделали ещё на советском ТВ с Кириллом Набутовым — это была история не про секс. А про ложный стыд и его преодоление. Про борьбу с нашими внутренними «человеками в в футляре». Сначала мы увидели, как можно спокойно и ясно говорить «про ЭТО». А потом — и про всё остальное. Не стесняться и не бояться. Не поллюций и мастурбаций — а самих себя.
С чего-то надо было начинать?..
Лев Моисеевич — из тех, кто, казалось, будет всегда. И кого всегда будет не хватать. Незаменимых нет — есть пустота там, где они были.
Ещё один номер в записной книжке, который никогда не сотру. Хотя позвонить по нему теперь некому.
Что ж за год-то такой, господи.
Прощайте, Доктор.
Ваш комментарий будет первым